Скоро будет эфир

Я очень давно не делала эфиров.

Была череда событий, в которую встроить их было сложно. Нон-стоп работа, переезды, документы и т.д.

И я чувствую, что соскучилась. Все же я человек достаточно демонстративный, и если долгое время не появляться «на публике» становится неуютно, тягостно и грустно.

Вот сделаешь эфир – и самой веселее и людям полезно. Я надеюсь. По крайней мере я хочу и стараюсь, чтобы было так. Иначе зачем?

И вот про что хочу сделать эфир. Ааа…, думаете про НПП? И да и нет.

Я хочу поговорить о том феномене, что клиенты с нарушением пищевого поведения и расстройством могут не говорить об этом очень долго.

Даже находясь в терапии. Они этой темы не касаются, они ее обходят, замалчивают. Может пройти несколько лет, прежде чем клиент признается, что что-то я вечером ем и не могу остановиться.

Я вспоминаю себя. У меня было очень конкретное НПП и нарушение образа тела.

Эпизоды переедания начались лет в 13. Набор веса. Потом уход в голодание. Безумный страх набора веса.

Постоянное разглядывание в зеркале, недовольство. Потом после набора 30-ти кг после 2-ой беременности – безумная ненависть к телу.

И при этом я уже училась на 2-ой ступени, начинала практику и долгое время была в терапии.

Мне в голову не приходило, что это важно и с этим можно работать. Что это целый пласт, который подымает и тревожность и внутренние конфликты, говорит о типе привязанности.

Если сейчас все ещё есть такое мнение, что НПП – это блажь, что нужно просто взять себя в руки. И есть… Или не есть.

То в то время, когда я начинала, это было в разы сильнее. И я понимала, что сталкивалась со стыдом и чувством вины, что не могла справиться со своими зажорами, периодами голодания и срывами.

Мое бедное тело гоняло туда-сюда килограмм 10-15.

Пока я очень вскользь не упомянула на терапии, что вечером я беру огромный пакет печенья и не останавливаюсь пока оно не заканчивается. Я очень удивилась, что терапевт стала про это расспрашивать. При чем тут это? Я же решаю вопросы отношений с мужем.

Люди с НПП часто слышат обесценивание своей проблемы и считают, что у них «нет силы воли» поэтому и признаваться в этом сложно. «Что значит, ты вызываешь рвоту? Ну не вызывай». И человек чувствует себя полным ничтожеством. Потому что «не вызывай» сейчас в его мире – это просто нереально.

Часто домашние не знают об НПП своего близкого. И то, что он живёт во внутреннем аду своего несовершенства и бессилия что-либо изменить.

Терапия помогла мне выйти на адекватные отношения с собой и телом. И это было не за два дня.

Моя еда стала едой – удовольствием, топливом для организма. С нее снялась эмоциональная окраска.

Я перестала дрессировать и ненавидеть свое тело. И оно пришло в адекватную форму. Иногда я могу быть больше, например, зимой и меньше – летом. Это просто факт. И не несёт за собой особых значений.

Я сделаю эфир про то, как люди с НПП не могут говорить об этом. Как сложно им признаваться. О том, что они находятся в мире, где многие думают «это блажь и дурь», либо «совсем больной, надо лечить».

Мало кто просто интересуется, как живётся этим людям на белом свете.

Когда будет эфир, сообщу.

Искала фотку со своей «адекватной формой». Решила сделать селфи. Вчера. В кабинете. Может не очень. Но свежее и без прикрас.